[Lorensprosto]

Это совсем небольшой кусочек написанный мной для каких-то реабилитационных целей... План рассказа или непонятно чего я уже вынашиваю с неделю... Если не с двух. Я хочу это написать, но я не знаю насколько это интересно. Насколько интересно как и что. Раньше самомнения во мне было гораздо проще - и жить было в этом плане как-то веселее)
У этого нет пока еще названия. У этого нет пока еще продолжения. Не знаю сколько в этом чувств... настоящих а не обычной симуляции - немного не искренней.
Но в общем вот так...


1.

Сегодня небо яснее, чем было вчера. Ослепительное, сияющее. Возвышенное. В таком небе хочется утонуть, в него хочется упасть. И остаться навечно - жить, дышать, парить. Оказаться там, как открыть глаза - посмотреть на весь мир с высоты облаков и понять - насколько все наши человеческие цели низменны, глупы и невзрачны. Насколько наши страхи беспочвенны. Там, наверху они совершенно не имеют того значения, которое мы придаем им, пребывая на твердой и притягивающей нас вечным магнитом земле. С утра этот магнит ощущается как никогда. Сильный, беспрекословный. Еле поднимаясь с кровати - принимая вертикальное положение, немного неуклюже выходя из горизонтального. Ступни ног упираются в холодный пол, местонахождение тапок неизвестно.

- С добрым утром, - говорит он себе, поспешно оглядываясь через плечо на жену, еще спящую рядом. На её лице блаженная улыбка и она явно ничего не слышала по поводу какой-то там болезненной гравитации, ранее-утреннего унылого настроения. Она спокойна, даже чуточку равнодушна с закрытыми глазами. И конечно же прекрасна. Он улыбается, глядя на неё и серость наступившего дня понемногу отступает. Наклоняется, целует её лоб, а затем резко поднимается не давая себе времени на лишние раздумья и проявление катастрофической медлительности, появившейся очень не вовремя.

Окна гостиной выходят на внутренний дворик - цветущие деревья, стоящие в ряд машины. И такие же окна других квартир. Аккуратные окна, но не слишком живые. Он останавливается возле распахнутого окна, со стаканом воды, с интересом глядя на то окно, что находилось на противоположной стене, на этаже выше. С интересом смотрит на босую пятку, взгляд поднимается выше - по стройной, даже немного худой ноге, округлое колено... А дальше взгляд сразу же перескочил на гитару. Гитару которую с любовью, даже слишком страстной, сжимала молодая девушка. Светлая кожа, светлые, немного волнистые волосы и... темные корни, свидетельствующие о всей ненатуральности цвета. Он сделал глоток из стакана, щурясь и все продолжая всматриваться в её лицо. Сжатые плотно губы, взгляд в никуда, а пальцы между тем перебирают тонкие, почти невидимые струны, в спокойной утренней мелодии. Совершенно незнакомой. Он поставил стакан на подоконник, закурил, почти не слышно щелкнув зажигалкой. Плавная мелодия, вдруг приобрела неожиданную резкость, напор, который то угасал, спадая на нет, то вновь появлялся, будто приближающийся все ближе поезд.

Он перевел взгляд, поднимая голову, на небо. И именно в этот момент, смотря в него, он думал о том, как хорошо было бы...
Сигарета уже потушенная в пепельнице, он застегивает пуговицы белой рубашки, надевая на шею синий галстук. Мелодия становится чуть быстрее, словно знает, что те пять минут у окна были лишними и стоит поторопиться. Вокруг какая-то неповторимая атмосфера ожидания. Теперь появляется ритмичность и он постукивает пальцами по тумбочке, беря с неё ключи от машины. Портфель с ноутбуком уже в руке. Прощальный взгляд в зеркало, а затем на окно, где девушка не меняя позы, играет уже задорнее, даже улыбаясь чему-то. Он улыбается в ответ, словно знает что вот сейчас - она посмотрит на него, их глаза встретятся и тогда он что-нибудь поймет. Что-то сокровенное. Важное. Без чего больше не сможет жить. И на ответный взгляд у неё всего три секунды. Пальцы скользят вниз, с одной струны на другую. Но она все так же безответна.
А он уже выходит из квартиры, запирая дверь, дожидаясь еще одного щелчка. Так начинается еще один день.


2.

Небо здесь действительно нечто особенное. Здесь - в смысле на Земле. Разве только где-то выше а где-то ниже. Где-то оно нависает над головой таким ровным, гладким полотном. А где-то пребывает в каком-то возвышенном состоянии очень далеко. Огромное, глубокое, бескрайнее... Утро сегодня начинается иначе. Она не знает откуда точно взялось это непонятное настроение, болезненное и даже мучительное ожидание. Она знает, что сегодня пятый месяц - а ветви яблони усыпаны маленькими, издалека кажущимися пушистыми, цветами. Дернув в разные стороны с тихим шелестом желтоватые шторы, она распахивает окно, сразу же отмечая и небо и цветы. Проводит рукой по макушке, приводя волосы в еще больший беспорядок, и хватает с дивана свою гитару. Все это с привычным видом, в котором есть место для легкости - даже изящества, пусть и очень спорного.

Она вскакивает на подоконник, чуть не подскользнувшись, чувствуя босыми ногами холод, который кажется ей приятным. Чем холоднее вокруг тем сильнее и ярче горит что-то внутри. Сердце то, или душа, или какие другие неизвестные частицы и составляющие всего её существа. Опускаясь на подоконник и свесив ноги по ту сторону, так что ступни барахтаются в воздухе, она на краткий миг теряет представление о гравитации. На какие-то пару секунд ей кажется, что еще шаг вперед и она взлетит вверх. И станет абсолютно свободной. Но пока ей такая свобода не нужна. Прыжок из окна всегда приводит к одному и тому же последствию. Даже если разбежаться и подпрыгнуть.

Пальцы перебирают струны гитары с любовью - хотя она играет просто потому что хочет не думать. Прикрыть глаза и освободить голову, прилагая усилия лишь для того, чтобы владеть своими пальцами. Сосредоточиться и понять что она всего лишь... сложный организм в котором происходит множество химических реакций. Мышцы, рефлексы... Она не подключенный к социальной жизни объект, предмет, который существует в пустоте. В космосе. Ни единого чувства. Ни единой мысли. И того спустя какое-то время появляются звуки... запахи. Картинка.

Она видит его.
Нет, не так. Это слишком слабо сказано. Слишком буднично. Глупо. Просто. Неинтересно. Мелодия которую она играет, бесхитростная и невзрачная, становится тише. Она смотрит так, чтобы не привлекать внимание - просто наблюдает и все. Как он наблюдает за ней.
Она его видит.
Теперь уже чуть лучше... Но еще не походит на событие планетарного масштаба. Плутон давно уже не планета, но она его видит, сидя на подоконнике, в то время как он опирается о подоконник в своей квартире и курит. Сама не замечая она играет чуть быстрее, словно нагнетая обстановку. Раньше то она была одна - и мелодия принадлежала только ей. Теперь у неё появился слушатель - один, но это не имеет никакого значения. И она больше не является единственным человеком в этом мире.
Её видит он.
Те отчаянные три секунды, которые он заглядывает ей в глаза, улыбаясь спокойно, расслабленно, но слишком хитро. Она смотрит вниз - так же спокойно. Беспрекословно. У неё и в мыслях не было посылать ему ответный взгляд и ответную улыбку. Но она ведь улыбается. И даже смотрит. Но немного не так как нужно ему...
И она следит за тем как спустя две минуты он садится в свою машину. Машина плавно отъезжает и скрывается за воротами, ведущими к большой дороге.
А небо все такое же ясное, яснее чем было вчера.

3.

Джеймс переехал в эту квартиру ровно 17 февраля то есть, фактически, три месяца назад. Он никогда не тяготел к тому, чтобы отмечать некоторые особенные даты помимо Рождества. Даже свое День Рождения всегда проходило для него весьма размыто, серо и не интересно. И дело было не в подарках, не в какой-то особенной атмосфере. Точнее кое-какая атмосфера все же присутствовала на этом празднике, но она его совершенно не впечатляла. Может быть когда-то, в детстве... Но сейчас когда ему исполнился 21 год собственный день начала жизни для него был просто обычным днем. Разве только излишне шумным и с неожиданной кучей подарков.
Сегодня был не день его рождения, да и не праздник вовсе. Просто проснувшись вдруг в своей кровати - совершенно неожиданно - в 7 часов утра, он вспомнил об этом, глядя в потолок и пытаясь понять для чего же эта мысль посетила его. Первый раз он очутился в этом месте в последний месяц зимы. В квартире было как-то чересчур прохладно и темно, настолько, что ему показалось, что она заброшена и здесь уже никто давно не живет. Но здесь, в отличие от его предположений, обитал человек. Правда всего лишь один. Как и говорилось в объявлении - "слишком много места для одного". Разве только для одного призрака, которому вдруг неожиданно стало скучно и захотелось помучить живого человека. Скрипеть деревянными половицами и хлопать дверьми на радость нового жильца.
Он поежился, будто вдруг действительно стало холодно от воспоминаний о том дне, и натянул одеяло до подбородка, прислушиваясь к тому, что в начале показалось ему галлюцинацией. Похоже кто-то и в самом деле играл в такой ранний час на гитаре в гостиной. Хотя "кто-то" было довольно смутным определением.

Выбираться из под теплого одеяла и умиротворяющей атмосферы не хотелось, но тянуло посмотреть на эту утреннюю весеннюю картину, развернувшуюся в гостиной. Нехотя повернувшись на бок, парень поднялся, натягивая джинсы. Уже подходя и толкая дверь ногой, застегнул пуговицу, сразу же замечая распахнутое настежь окно, на подоконнике которого восседала девушка. Если бы он был художником то с уверенностью на сто процентов захотел нарисовать этот момент. Хоть как-то запечатлеть. В её позе было нечто печальное. И несомненно поэтичное.

Он подошел к окну, ненавязчиво положил голову на плечо девушке, будто это за три месяца стала уже для них привычным жестом. Она не вздрогнула неожиданно, будто знала наверняка что он в какой-то момент выйдет из своей комнаты, но на этот счет Джеймсу оставалось только догадываться. Он зажмурился как довольный кот по кличке Бернс, который обитал в доме у его родителей уже, по меньшей мере, лет пять. Забавнейшее пятнистое создание, отъевшееся за полгода до размеров надутого от всей души воздушного шарика.
После теплого одеяла свежий утренний ветер на улице казался слишком прохладным, так что мурашки побежали по спине и он поежился, продолжая молчать, не нарушая идиллию. Слушая тихую мелодию - спокойную и умиротворяющую, что мысли волей не волей вновь устремились к тому дню, когда о том, чтобы открыть вот так окно и в полуголом виде находиться возле него и речи не было. Тогда все было холодным и серым, невзрачным. А ему такая жизнь казалась в новинку - это не походит на жизнь с родителями и не походит на жизнь в одиночестве, предоставленный самому себе. Из-за всех этих мыслей, он пребывал в трансе катя свой чемодан до комнаты, которая, судя по всему, должна была быть его. Наверняка он не знал. Его ведь никто не встретил. Не встретила та девушка, которая как раз и сдавала свободную комнату. Ключи от квартиры Джеймсу вручила соседка - пожилая дама весьма почтенного вида, такая просто обязана обеспечивать своим проживанием благую и интеллигентную репутацию. Она с интересом осмотрела его, словно прикидывая про себя - чего стоит опасаться от нового жильца в соседней квартире, так что ему стало даже немного стыдно за помятый ворот рубашки, выглядывающей из под расстегнутой куртки, поверх которой красовался темно-синий шерстяной шарф, намотанный на шею в спешке, без особой тщательности. Но женщина почти сразу же кивнула и отдала ему заветный ключ, вежливо попрощавшись и так же вежливо закрыв дверь. Его комната была еще более темной и неуютной. Даже свет от висящей на потолке небольшой люстры, не смог придать ей большего уюта. Скорее наоборот - все недостатки и вся пустота при свете стали еще более заметными.

"В конечном счете не зря ведь я взял с собой свои вещи" - акцент был на местоимении свои. Он еще раз обвел взглядом комнату и поставив чемодан на серое покрывало на кровати, открыл его.
Распаковывая вещи он все еще пребывал в том трансе который наступает, когда ты вдруг оказываешься в новых для себя условиях. Еще ничего не ясно, все кажется чужим, а будущее как никогда туманно. Он ведь даже не видел ту самую девушку - только разговаривал по телефону. Слышал её голос - далекий и спокойный. Словно интереса в ней было столько же сколько бывает интереса в... соседях, которым другие соседи рассказывают о своих недавних покупках. Но это если только те соседи не страдают излишним любопытством. Похоже она не страдала. Что там - она даже не представилась.
Просто согласилась, назвала день и повесила трубку.
Поэтому сейчас он пребывал в крайне странном состоянии, не зная чего ожидать. И когда ожидать. Разложив часть своей одежды на полки шкафа, встроенного в стену, он вышел из комнаты, с целью обойти всю квартиру, которая действительно была слишком просторной для одного человека. А вот вещей в ней было слишком мало и, возможно, еще и от этого все казалось каким-то пустым, а от этого свободным. Большая гостиная, с диваном и двумя креслами, располагающимися ближе к стене. Пара книжных шкафов. И, ах да, еще камин. Телевизор. Но все это выглядело каким-то инородным, чужим, будто раньше здесь была совершенно другая мебель. Была а затем куда-то делась. Не ощущалось правильного соотношения.
Джеймсу на мгновение стало стыдно за то, что он так пристально осматривается здесь, но затем он напомнил себе, что отныне тоже здесь живет, а значит у него есть все права... Но дальше он идти не стал. Свернул в коридор, а затем пройдя прямо, оказался на такой же просторной кухне. Раковина не была загромождена грязной посудой, как бывает обычно у холостяков, не особо следящих за чистотой и тем чтобы запихать эту посуду в посудомоечную машину. Продуктов было достаточно. Ни много ни мало. Все для омлета - уж это он заметил точно.
Вновь вернулся в гостиную, пощелкал по кнопкам на пульте, который отыскался на диване. Вот что не меняется от места жительства так это телевидение. Если только ты, конечно, не укатил куда-то в совершенно другую страну, а движешься в пределах одного города. Включи телевизор и можешь сколько угодно представлять, что ты пребываешь дома где все уже знакомо.
Парень опустился на диван, откидываясь на спинку и замер, уставившись в экран. И в самом деле представляя себя в другом месте... Дома. Где много звуков. Сон подкрался незаметно, а когда Джеймс проснулся, уставившись сонными глазами все в тот же телевизор, ничего не изменилось. Он перевел взгляд на настенные часы - самые обычные, круглые, в которых не было ничего изысканного и утонченного, отметив что уже поздно. И где пропадает его незримая сожительница, он понятия не имеет. Не то, чтобы он волновался. Что волноваться о человеке, о котором ничего не знаешь. Которого не видел. Но сейчас, пребывая уже в их общей квартире (пусть он и понимал что конечно она является владельцем и прав у неё в стократ больше), он ощущал уже ту связь, которая вдруг возникла из ниоткуда и связала его и эту незримую девушку.
Номер мобильного. Точно. Ведь он то есть у него. Вытащив из кармана джинсов телефон, он отыскал в записной книжке нужный номер со скромным названием- квартира. Примерно пять минут пытался справиться с сомнением относительно своего звонка. Но затем, все таки нажал на кнопку, вслушиваясь в череду однообразных гудков. Бесполезных, как оказалось позже, потому что эти гудки так никто и не прервал. И трубку брать тоже не собирались. В конечном счете парень сам это сделал. Выключил телевизор и, поднявшись, с дивана, вновь прошел в комнату, которую уже можно было смело именовать своей. И просто лег на покрывало, подложив под подушку руку и закрыл глаза.

Ему ничего не снилось кроме абсолютной пустоты, обволакивающей тело и заполняющей глаза, рот. Но, совсем неожиданно, эта пустота вдруг разбавилась тихой приглушенной мелодией, она смешивалась с ней, образуя причудливый коктейль, отчего постепенно первая отступала, становилось послушной и все менее живой. В этот момент Джеймс распахнул глаза, сразу же окунаясь в чувство неуютна и новизны. Пустота никуда не делась, но она будто... Музыка тоже никуда не делась. Она продолжала звучать, не смотря на то, что парень был полностью уверен в том, что она ему приснилась. Он сел на кровати, прислушиваясь, отмечая знакомый мотив, но очень искаженный - какой-то совершенно личный и особенный, будто тот кто её играл изобретал собственную особенную мелодию - свой особый ритм, имеющий индивидуальность.
Джеймс не считал себя знатоком музыки, да и не был таковым, но уже так долго пребывал в одиночестве, что каждый звук казался значимым и важным. Он поднялся с кровати, поправив покрывало на всякий случай и осторожно, опасливо приоткрыл дверь, заглядывая в гостиную. Различая очертания дивана на котором расположилась фигура неизвестного, с гитарой в руках, протянув ноги и закинув их на подлокотник соседнего кресла.

Парень хотел было закрыть дверь, но вместо этого напротив - сделал шаг вперед. А затем подошел совсем близко к дивану и опустился в кресло, противоположное тому, которое облюбовали ноги девушки. В сумерках и тусклом свете фонарей за окном, яснее всего он различил светлые волосы девушки, а еще слабый маленький отблеск на гладкой поверхности гитары, которая покоилась у неё на животе. Её пальцы продолжали перебирать струны, словно её не смущал неожиданный свидетель, да и вовсе не волновал.

- Так я... - Джеймс кашлянул, чтобы слова были четкими, а не неразборчивыми как вышло в начале. Только вот он не знал как продолжить. Что сказать, чтобы как-то нарушить эту напряженную тишину. Правда в позе девушки не было ни одного намека на то, что она напряжена, что ей комфортно или неуютно. Но вот играть она перестала, а парень никак не мог придумать с чего же ему начать разговор, чтобы как-то завязать знакомство.

- Просто интересно, - после действительно затянувшейся паузы спросила девушку своим спокойным, но уже более близким голосом, - Почему ты согласился? Жить с девушкой, со мной. Знаешь ли это странно... - она на миг умолкла, - В духе какой-нибудь романтической комедии, которых тысячи, - она отложила гитару, опустила ноги и резко подалась ближе к парню, будто услышать правду и ничего кроме правды. - Так что? - даже прежнего спокойствия в голосе не было. Теперь ей явно было интересно узнать и отступать она не собиралась.

- Ну, на самом деле... - парень рассмеялся, вздохнув и проведя рукой по волосам на макушке. - Одному мне жить не по средствам. Значит нужен сожитель.

Девушка согласно кивнула, дожидаясь продолжения.

- Я просто не хочу компрометировать себя перед родителями, - ответил он вполне спокойно, хотя это стоило ему немалых усилий. - Вот и все, - пожал плечами.

Она ничего не отвечала. Наклонила чуть голову, явно раздумывая над его словами. Глянула на него мимолетно с каким-то сомнением. Но затем уже кивнула уверенно, явно понимая о чем речь через такие завуалированные объяснения.

- Наверное, я должен был предупредить сразу... - немного сконфуженно заметил Джеймс, недоверчиво глядя на собеседницу, сидевшую непроницаемым лицом. Он знал что этот вопрос непременно всплывет и он знал, что это будет один из самых напряженных моментов за последнее время. Именно поэтому он был рад тому что по телефону лишних вопросов она не задавала. Что вообще не задавала по большому счету вопросов.

- С чего это? - неожиданно резко, с вызовом спросила девушка, так что парень даже растерялся. Подвинулась к краю дивана и потянулась к светильнику. Щелкнул выключатель и стало непривычно светло. И одновременно он смог уже рассмотреть девушку. Впрочем как и она его. В сумерках ему казалось что она сидит с непроницаемым лицом, а она на самом деле как-то кисло улыбалась будто только что услышала глупость.

- Ну как же, - растерялся Джеймс, непроизвольно поерзав в кресле. - Есть такие вещи о которых нужно предупреждать...
- Есть такие вещи которые не нуждаются в оправданиях. Только и всего, - она примирительно улыбнулась, смотря на него внимательно - и во взгляде её не было никакой подоплеки, ничего того, в чем он мог бы усомниться. Девушка поднялась, бросив взгляд на гитару, но брать её не стала. - Ты...добро пожаловать, - произнеся это, она так быстро скрылась, что он даже не успел спросить имени своей сожительницы. Остался сидеть в кресле, понятия не имея, что делать теперь. Слишком все произошло быстро и неожиданно, хотя в мыслях у него это всегда было гораздо мучительнее. Признаться в своей не совсем (а точнее совсем) нетрадиционной ориентации. Фразу - я гей, Джеймс пока так и не освоил с той уверенностью с какой бы ему хотелось.
Но, похоже, девушка поняла и без этого и, осталась этим довольна, судя по выражению лица с которым она уходила.

Таким был тот далекий вечер, а сейчас на внутреннем дворике с цветущими яблонями, была весна и почти все уже напоминало о приближающемся лете, еще не жарком, а умеренно - теплом, самым приятным. И мелодия была совершенно весенней, хотя он вновь не смог угадать наверняка что она исполняет. Если, конечно, не придумывает свое. Она ведь может... эта Мэд. Девушка со странным именем.

- Совершенно не представляю почему не делала этого раньше, - тихо заметила она, вдохнув поглубже, смотря куда-то на противоположную сторону дома, где окна чужих квартир были закрыты и по какой-то счастливой случайности, лишь одно - на этаже ниже, распахнуто так же широко как и окно в их доме. Окно в чужую жизнь, оказавшуюся вдруг такой близкой.

Джеймс тоже внимательно смотрел в ту сторону, различая даже ворсистый бежевый ковер в гостиной, ножку стола из темного дерева, стоящего сбоку, отчего почти полностью скрытого от посторонних глаз наблюдателей. Поневоле начал думать о невиданных соседях, которые открыли окно, а до этого обустраивали свою квартиру с тщательностью, подбирая тон к тону, узор к узору. Или, напротив, не занимаясь ничем подобным. Почему-то супружеская пара ему представилась сразу - не одинокая женщина и не такой же одинокий мужчина. Интересно было бы проверить свое предположение как-нибудь потом.

Мэд все так же играла, кажется, даже не собираясь прекращать. От неё слабо пахло табачным дымом, что было слишком явным контрастом не только в это утро, но и всегда. Курение было одной из её привычек, которую она никогда не выставляла на показ, поэтому пепельницы заполненные окурками не были разбросаны по квартире, а в первые дни его пребывания здесь, вовсе отсутствовали, так, что Джеймс даже не сразу догадался о её пагубной привычке. А когда догадался, она словно почувствовала это и перестала маскироваться так скрупулезно, но не растеряла свою аккуратность в этом деле.
Джеймс выпрямился, отступая на шаг и потянулся, так что позвонки после короткого сна слегка хрустнули. До его смены на работе оставалось, по меньшей мере, большая часть дня, учитывая то, что он вернулся домой часа полтора назад, с намерением благополучно проспать до обеда, если не до самого вечера. Но вместо того, чтобы вернуться в комнату, парень опустился на диван, подобрав на нем коробок со спичками. Повертел его в руках, а затем отложил на стол.

- Что делают с барменами, которые клюют носом на своей работе? - как бы между делом спросила девушка, не оборачиваясь на него.

- Хмм...мне еще не довелось проверить, - расплывчато произнес Джеймс, потирая лицо ладонями.

Она хмыкнула, а затем вдруг резко и совершенно неожиданно подалась вперед, будто намереваясь вывалиться из окна. Парень успел только вскочить с дивана, а Мэд уже вновь была в том же положении и почти сразу же поднялась и спрыгнула с подоконника на пол, сопровождаемая непонимающим взглядом парня, вышла из гостиной. Джеймс бросил взгляд за окно, стремясь понять, что же это было.
На улице ничего не изменилось и все было как прежде, разве только он успел различить мимолетно женщину с рыжими волосами и в тоненькой атласной ночной сорочке, закрывающей то самое окно, на противоположной стороне дома.